Книга Жизнь под обрез [сборник] - Николай Иванович Леонов

Черкасовой. Пишем?

— Нет, не надо! — воскликнул задержанный. — Директора не я убивал! Это все Молчун с Коляном и Димкой Коршуновым!

— Вот это другое дело! — заключил Гуров.

Поскольку фамилии пошли списком, он открыл блокнот и стал заносить сведения туда.

— Итак, Кашкина убили Молчунов и его подчиненные, — сказал он. — Как фамилия Николая?

— Бурилкин он, Николай Бурилкин. Только вот что, давайте договоримся. Прежде чем я еще что буду говорить, договориться надо. Вот я уже Молчуна назвал, Коляна, Димку. Это зачтется мне как чистосердечное признание?

— Как признание зачтется, — отвечал Гуров. — Но ты, наверное, еще хочешь, чтобы это считалось как явка с повинной?

— Да, вот это самое! — обрадовался охранник. — Я просто забыл, как это называется. Так зачтется как явка с повинной?

— А вот этого с ходу обещать не могу, — ответил сыщик. — Это посмотрим по твоим ответам. Если полную картину мне раскроешь, будет тебе явка с повинной. И если ты не замешан в убийствах, то, может быть, вообще никакого срока тебе не будет. Понял? Теперь скажи: в убийстве Кашкина третьим был Дмитрий Коршунов, правильно?

— Да, теперь все правильно.

— Так, Бурилкина я сегодня видел — ведь он вместе с тобой на меня напал возле автобуса. А кто был третий в вашей группе?

— Сергей Лазарев. Он к убийствам непричастен, он просто сегодня близко был, вот Молчун его и направил в погоню.

— А Молчуна я мог сегодня видеть?

— Конечно, могли. Он на входе в стриптиз стоял. Он иногда там стоит, там важное место.

— Тогда объясни мне одну вещь: за что убили директора? Чем он так насолил Ларисе Павловне?

— Да он ничем, в общем, не насолил, — отвечал Колесов. — Он не насолил, он просто мешал. Вот его и устранили.

— Хорошо, тогда объясни, чем он мешал.

— Так ведь это все его было, его собственность! И он все доходы себе забирал, а Ларисе сущие крохи оставались. Ну и ей это, в конце концов, надоело. Вот она и решила все дело себе забрать.

— Не понял, — признался Гуров. — Почему это центр «Святогор» принадлежал Кашкину? С каких пор так случилось?

— Да с самого начала! — принялся объяснять охранник. — Это Кашкин и основал этот центр. Сначала это был небольшой клуб, где в карты играли. А потом он его расширил, установил рулетку, построил на заднем дворе второй дом, с девочками.

— То есть все это — изобретение Кашкина?

— Ну да!

— А какую же роль в этом играла Лариса Черкасова?

— Она создала что-то вроде ЧОПа, наняла нас, охранников, и обеспечивала порядок в этом клубе, а потом в центре. Только этот ЧОП не был зарегистрирован, и все мы до сих пор числимся как сотрудники центра — кто сторож, кто официант…

— А потом Черкасову перестала устраивать ее роль главной охранницы, и она стала требовать больше?

— Так оно и было. Я сам слышал, как они с Кашкиным несколько раз крупно ругались. А потом Лариса решила со всем этим покончить.

— Вот оно что… — протянул Гуров.

Да, теперь картина всего, произошедшего с директором кондитерской фабрики, стала ему ясна. Осталось выяснить подробности его смерти.

— Где убили Кашкина — там, в «доме с девушками»? — спросил он.

— Ну да.

— Наверное, после очередной ссоры с Черкасовой?

— Нет, в тот день никакой ссоры не было. У нее все было заранее решено, и Молчун с Коляном уже получили задание. Когда директор прошел в бордель (так он называл второй дом, во дворе), они его там уже ждали. Отвели его на задний двор, и там Колян выстрелил ему в голову из карабина.

— А потом?

— Потом погрузили его в машину Ларисы и отвезли в лес, там бросили.

— А кто придумал весь этот ход, что его убили на охоте? Кто придумал взвалить вину на Забродкина?

— Кто придумал насчет охоты, я не знаю. А идея насчет Забродкина пришла потому, что у нас его двоюродный брат работает, Андрей Ковальчук. Он и предложил на брата все свалить.

— Видать, крепко этот Ковальчук своего брата любит, — заметил Гуров.

— Да у нас никто никого не любит, — отреагировал охранник.

— Ты сказал, что Кашкина отвезли в лес на машине Черкасовой. Это случайно не белый «Лексус» с екатеринбургскими номерами?

— Да, это ее машина.

— Ладно, с убийством Кашкина мы более или менее разобрались, — сказал Гуров, занеся последние данные в блокнот. — А что насчет учителя? Его за что убили?

Охранник удивился:

— Какого еще учителя?

— Ты мне дурочку здесь не ломай, — строго сказал ему Гуров. — Учитель Игорь Башкиров, твой тезка, которого убили вчера, и тоже у вас. Я точно знаю, что его у вас в центре «Святогор» убили, у меня железная улика имеется. Теперь давай объясни, за что его убили? Ведь он-то точно не требовал с Черкасовой часть доходов!

— А, вот вы про что! — воскликнул охранник. — Это вы насчет игрока! А что, он разве был учителем? Я думал, это профи…

— Так, теперь объясни, а то я не понял, — сказал сыщик. — Почему ты его игроком назвал? И какой он профи? В чем?

— В игре, конечно, — отвечал Колесов. — Он уже год из нас деньги тянул. Не такие, конечно, как директор — тот вообще все отнимал, но тоже приличные. У него какая-то своя система игры была, и он постоянно выигрывал.

— В какой игре? В рулетку?

— Ну да, прежде всего в рулетку. Но и в бридж, и в покер, вообще во все карточные игры. Постоянно банк снимал. Лариса не сразу на него обратила внимание. Просто заметила, что в какой-то момент доходы с рулетки и от карточных столов стали меньше. Доходы стали меньше, а директор знать ничего не хотел, свое требовал. Это ведь еще тогда все было, при директоре.

— Значит, в какой-то момент Черкасова обратила на учителя внимание. И что потом было?

— Естественно, она дала задание Молчуну с ним поговорить. По-хорошему поговорить, без особого мордобоя. Ну Молчун поговорил. Тот стал ходить реже, и как бы это сказать — наскоками, что ли. Прибежит, банк сорвет, и сразу дает деру. Тогда с ним еще раз поговорили, уже серьезнее. Тут Коляна задействовали. Так поговорили, что он уйти не мог, пришлось для него такси вызывать. После этого он две недели не появлялся, а потом опять принялся за старое. Ну тут у Ларисы терпению пришел конец, и она дала Молчуну отмашку — надо, мол, кончать.

— А Башкирова та же троица убила — Молчунов, Бурилкин и Коршунов?

— Нет, там другие люди были. Молчун был, это точно. А двое других —